В начале июня состоялась премьера документального цикла «Лики Донбасса», посвященного судьбам и историям простых жителей Мариуполя, Донецка, Макеевки и других городов региона. Еженедельно на разных площадках выходит новая серия, сейчас к просмотру доступно два эпизода, один посвящен 97-летнему ветерану Великой Отечественной войны Владимиру Константиновичу Шелудько, а второй – восьмилетнему мальчику Савелию. Проект был реализован при содействии Фонда поддержки регионального кинематографа, учрежденного Союзом кинематографистов России. Режиссер и автор идеи проекта Александра Франк рассказала о том, как создавался документальный цикл, и что ее поразило в героях «Ликов Донбасса».
Как вам пришла идея снять документальный цикл «Лики Донбасса»?
Скажу сразу: я не режиссер документального кино, я режиссер кино игрового. Но являюсь большой поклонницей советских документальных фильмов, где на высоком уровне были и сюжет, и герои, и операторская работа, и музыка, и смыслы. Главным, не только в фильмах, но и во всех видах искусства, является, прежде всего, Человек: его мысли, тревоги, желания, поступки, действия, его внутренний мир, взлеты и падения. Как у Достоевского: «Только бы покаяние не оскудевало в тебе — и все Бог простит». Вот таких фильмов, таких героев мне не хватает ни в документальном кино, ни в игровом. Суть человека раскрывается ярче и глубиннее в экстремальных ситуациях, особенно на войне. Тут особенно остро обнажаются человеческие качества, неожиданно становится понятно, кто «свой», а кто «чужой». После съемок моего полнометражного фильма «Он+Она» я ничего не снимала и не хотела снимать. Тяжело переживала тот факт, что до сих пор моя полностью готовая картина не может выйти в прокат. И это на фоне такого голода на фильмы, когда, по сути, горят кинотеатры. Какая-то «Азовсталь» с моим фильмом длится уже три года. А потом наступил февраль, и начались величайшие события, которые потрясли весь мир, в том числе и меня. И специальная операция стала для меня импульсом к действию – я захотела сама во всем разобраться.
Вы поехали в Донбасс, чтобы ответить себе на вопрос: нужна ли была нам военная операция в Украине. Вы нашли ответ?
На Украине. Надо говорить на Украине. Я думаю, что этот вопрос волновал и до сих пор волнует очень многих. Моя однокурсница из Парижа написала мне, что виноват тот, кто первый напал, а сестра из Германии – что поддерживает Россию во всем, и всегда будет поддерживать, но она не понимает, зачем мы начали специальную военную операцию. Можно бесконечно об этом рассуждать, писать, читать, смотреть на экранах ТВ, и ответы будут кардинально противоположными, в зависимости от того, из какой страны идет эта информация. И у каждого своя правда, их много, этих «правд». Но Истина – она одна, Истина – это и есть Бог. В Донбассе нет ни одного неверующего. Все мои герои: от 97-летнего ветерана Великой Отечественной войны и до 8-летнего мальчика, верят в Бога. В их глазах я видела Бога.
Сколько времени вы провели в Донбассе? Было ли вам страшно находиться в зоне боевых действий?
У Юлии Друниной есть такие строчки: «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне». Потом, уже в Донбассе, когда я снимала ополченца с позывным «Шиба» (один из героев «Лики Донбасса»), он сказал, что на войне не боится либо дурак, либо тот, кто на войне никогда не был. Я была в Мариуполе и Донбассе девять дней. Снаряды там прилетают внезапно. Мне объяснили, как реагировать на те или иные звуки падающих снарядов. В одном случае, надо резко падать, потому что разрывные кассеты отскакивают при ударе от земли и убивают на определенной высоте, а в другом, наоборот, разрывает нижнюю часть тела. Те, кто был ранен и выжил, в один голос говорили, что свой снаряд услышишь, он звучит по-особому. Но если в первые дни еще было хоть как-то терпимо, то в последние пять дней долбало крепко, ПВО работали в режиме 24 на 7.
А повлиял ли на вас как на режиссера и творческого человека увиденный масштаб трагедии?
На любого человека, творческого и нетворческого, масштаб увиденной трагедии не может не повлиять. Это потрясение. То, что я увидела в Мариуполе, не поддаётся описанию. Я до сих пор не могу говорить об этом спокойно. Город-призрак с трупным запахом, и он везде, этот запах повсюду. Разруха, стаи одичавших собак, люди в сырых подвалах без света. Это ад, и я его видела. Я бы посоветовала режиссёрам, снимающим фильмы о войне, поехать в Мариуполь сейчас, пока его не отстроили. Возможно, тогда и военные фильмы будут у нас не такими залаченно-сиропными.
Почему вы выбрали именно такой формат, где каждый эпизод посвящен одному герою? Сколько всего серий выйдет? Не думали ли вы над тем, чтобы смонтировать отснятый материал в единый полнометражный фильм?
Я уже говорила, что самое интересное на свете – Человек. Когда в кадре рядом с героем сидит интервьюер, то он невольно тянет одеяло на себя, заслоняет собою героя. А бывает, что и подавляет. Формат, придуманный и опробованный мной на проекте «КиноТест» (Авторский проект Александры Франк, состоящий из серии коротких интервью с представителями творческих профессий. – Прим. ред.), позволяет раскрыть самое важное – суть человека. Здесь все мои герои, они как на ладони. Благодаря тому, что я нахожусь за кадром, и только иногда может прозвучать мой голос, эти интервью носят исповедальный характер. Я сняла 17 героев, 17 серий, 17 судеб на фоне военной операции. Одна из серий, к сожалению, будет показана только после ее окончания. Мой герой – снайпер, легенда Донбасса. По нашему с ним договору эту серию пока что нельзя демонстрировать по понятным причинам. Сначала я думала объединить эти ролики в один фильм, и у меня есть много материала, не вошедшего в данный формат. Но потом я поняла, что мой документальный фильм должен быть другим. И если все сложится, как я задумала, то, закончив монтаж, я вернусь в Донбасс.
Ваш документальный цикл будет выходить на YouTube? Почему вы выбрали именно эту платформу?
Он выходит не только на YouTube, но и на Rutube и в моем Telegram-канале. Но я была бы совсем не против, если бы эти пятиминутные ролики транслировались и на государственных каналах. К тому же, хронометраж позволяет вставлять их вместо, скажем так, некоторой непатриотичной рекламы.
Во время съемок цикла вы общались с разными людьми, у которых разные судьбы. Как вы искали героев? Что вам было важно при их выборе?
Для меня не существует медийных или немедийных героев. Мне интересны все люди без исключения, поэтому мои герои очень разные. Это военный и молодая вдова, убеленный сединами ветеран и маленький мальчик, священник отец Никита из Докучаевска, где Украина долбит все восемь лет, и директор школы, отец погибшего в Доме профсоюзов и уполномоченный по правам ребёнка. Всех их объединяет невероятная любовь к Родине. Такой жертвенной любви я нигде еще не встречала. А в поисках героев мне помогла моя подруга, дончанка, замечательный поэт Анна Ревякина, она – моя донбасская путеводная звезда. Благодаря ей, ее самоотверженной помощи, я смогла осуществить этот проект.
Мне кажется, любой человек, который живет в зоне боевых действий, к сожалению, очень травмирован. Учитывали ли вы это во время работы? Может, старались быть мягче или избегать каких-то тем?
Вот все, что вы перечислили, относится к моим героям-актерам из «КиноТеста». Это они травмированы, изнежены, и как раз в беседе с ними надо было быть мягче и избегать некоторых тем. Герои Донбасса – закаленные войной, крепче угля и тверже стали. Для них не существует полумер, полутонов, всех этих «мимими», они этого не понимают. Более того, они не будут даже разговаривать, если ты начнешь как-то юлить. С ними как раз очень легко говорить прямо, открыто и честно, озвучивать все, что думаешь. Они очень обостренно, практически кожей, чувствуют ложь и неправду.
Что нужно делать, чтобы сохранять в себе человечность даже в таких обстоятельствах?
Знаете, что самое парадоксальное, что потрясло меня больше всего? Ни один из тех, с кем я встречалась и беседовала в Донбассе, ни разу не высказал ни одного слова ненависти в сторону Украины. Ни одного матерного слова, ни одного проклятия. У этих людей только одно желание – навсегда отгородится от Украины, чтобы Украина навеки забыла Донбасс. Весь мат, гнев, проклятья, ненависть раздаются как раз от украинцев и поддерживающих их. И это говорит о многом. Страдания – лестница духовного восхождения. За эти восемь лет страданий и скорби в Донбассе, как когда-то писал Достоевский: «Земля от коры до центра пропиталась кровью и слезами». Очевидно, что именно Донбасс – Богом избранная земля, откуда и начнётся духовное возрождение России.
Фотографии из личного архива Александры Франк