В рамках XIII Международного кинофестиваля документальных фильмов и телепрограмм «Победили Вместе», недавно завершившего свою работу в Севастополе, было представлено 65 фильмов из 16 стран мира. В дни фестиваля прошел круглый стол на тему: «Документальный фильм как оружие в политической борьбе». Он проводился в студии «Первого Севастопольского» канала. Поэтому обсуждение актуальной темы известными режиссерами, историками и журналистами, собравшимися в студии, смогли увидеть все жители города. Речь шла о том, какую полезную общественную функцию несет документальное кино в современном процессе. В этом году на фестивале, среди прочих работ, были представлены фильмы на тему событий на Украине и Донбассе, в Молдавии — острых событий, которые отчасти знакомы и севастопольцам, прошедшим «русскую весну» и, к счастью, избежавшим горячих фаз.
Ведущая ток-шоу «В курсе дела» Наталия Брайко начала разговор с мысли, что телевизионный фильм делает журналист, а документальный фильм режиссер, считающий себя художником. Разговор зашел о полезной общественной функции документального кино. Как оно помогает нам понять себя, страну, в которой мы живем и весь окружающий мир. Сегодня огромное количество фестивалей. У каждого свои задачи, цели и назначения.
Председатель жюри Международного кинофестиваля «Победили вместе» Сергей Мирошниченко, начиная обсуждение, сказал: «Я думаю, что функция данного фестиваля — объединение Евразийского пространства. И это не только страны бывшего Советского Союза, но и части Восточной и Западной Европы, Азии, включая Китай, Корею. Как осознать наш континент? В каком мире мы живем? Где наше пространство и где наши интересы и интересы других людей? И это объединяющее начало Евразии и есть основная цель нашего фестиваля. В этом он отличается от многих других. Есть фестивали узконаправленные — этнические, религиозные… И сейчас это модно. А здесь я не вижу никаких ограничений. Здесь собираются люди разных взглядов и при помощи экрана высказывают их».
На вопрос о разнице между документальным фильмом и телевизионной программой, кинорежиссер фильма «Форсаж. «Возвращение», который в мае получил главные призы на фестивалях «Победили вместе» и «Золотой Витязь», а недавно был показан Первым каналом, Наталья Гугуева ответила: «Для меня эта грань весьма ощутимая. В телевизионной программе мы рассказываем о событии, о тех, людях, которые участвовали в этом событии, об их истории. А в документальное кино, возможно те же события и тех же героев, рассказывая о всех нас, зрителях, о нашей жизни через их жизнь. И второе — телепрограмма больше снимает информационный слой, а документальное кино направлено внутрь человека, в его душу, рассказывая через какие-то конкретные события о бытийных вещах человеческой жизни. И если мы уж касаемся политики, скажу — если документальное кино берет политическую тему, то лучше, чтобы оно рассказывало ее на человеческом уровне. Когда происходят политические события, меня, например, больше интересует, что происходит с душами людей в этот момент. Какие бытийные конфликты и события происходят в их жизни. Затем, в телепрограмме больше выражается позиция, столкновение, а в документальном кино главное — услышать человека, попытаться его понять».
Генеральный продюсер студии «Фишка-фильм» Александр Радов: «Наталья упустила третью разновидность — телевизионное кино. Мы с Ириной Васильевой много лет делаем цикл «Больше, чем любовь» — полноценные документальные фильмы, очень популярные. А различие, на мой взгляд, такое: документальное кино на 80 процентов скучное, потому что документалисты самовыражаются, не думая о зрителях. А телевизионное кино не может быть скучным, иначе зрители проголосуют, нажав на кнопку».
Ирина Васильева, режиссер: «Бог создал радугу, черт создал калейдоскоп — есть живое и неживое. И то, что мы здесь разделяем на категории — приятное спортивное занятие. А живое и неживое может быть как в телевизионном, так и в документальном формате. Чем отличается этот фестиваль от многих подобий, так это тем, что от земли идет ток — некая красная линия, которая сейчас в нашей жизни ощутима. И почему встает вопрос о политике — с кем должны быть деятели культуры, здесь становится болезненной, пульсирующей точкой. Время такое — мы все это понимаем и чувствуем. Как говорится, есть время разбрасывать камни, есть время собирать камни. И мы здесь как раз пытаемся не довести ситуацию до разбрасывания камней».
Екатерина Сидорова, режиссер: «Документальное кино предполагает присутствие автора. Об этом, кстати, ведутся споры. Должна ли быть видна позиция автора зрителю? На мой взгляд, автор у фильма должен быть. Это же наш ребенок. И каждый режиссер понимает, насколько дорог ему каждый кадр. Спорят также, можно ли считать фильм произведением искусств? Напрямую ли должна быть высказана точка зрения автора? Насколько она близка зрителю? Вот этот момент принципиальный. Что на самом деле держит зрительское внимание? Что не дает нажать на кнопку выключателя? Насколько близка авторская позиция зрителю, насколько это касается его души? Ведь настолько и фильм является тем произведением, которое состоялось. И здесь уже встает вопрос: может ли кино существовать автономно, быть рассчитанным на узкий круг зрителей и т.д. В данном случае, что касается фестиваля «Победили вместе» — это совершенно разные авторы, разные стилистически разножанровые произведения. Но очень мощным консолидирующим фактором является момент авторской точки зрения — все они за живое кино, за историческую правду. И безусловно, та земля, что объединила всех нас, кинодокументалистов, севастопольская земля — определяющий фактор в данном случае, — и фильмов, что привезли — очень талантливые и тележурналисты, и кинорежиссеры. И, безусловно, цели и задачи кинофестиваля, которые существуют уже тринадцать лет, на мой взгляд, немаловажная деталь — фестиваль начал быть еще при Украине. Та польза несомненная, которая была принесена, заслуга фестиваля есть и в «русской весне». Поскольку те смелые точки зрения, которые высказывались в кинопроизведениях авторами, не оставляли равнодушными ни севатопольцев, ни россиян. И продолжение этих традиций — близости зрителю тех проблем, которые автор озвучивает в своих фильмах, немаловажна».
Отвечая на вопрос: в чем сила документального кино как оружия в политической борьбе, Сергей Мирошниченко сказал: «Я никогда не воспринимал свое кино как оружие. Я вообще против того, чтобы в кого-то стрелять с помощью документальных фильмов, потому что потом мы получим обратный эффект. Хотелось бы вернуться к разговору о телевидении и документальном кино. Наш зритель пока еще видит фильмы через телевидение, которое является просто механизмом показа. Я думаю, что период журналистского кино заканчивается, рейтинг политических репортажей стал падать. Когда мы вместо самого документа видим на экране журналиста, который постоянно нам что-то навязывает и умудряется быть со всеми в кадре — и с выдающимися учеными, и с хирургами, и с президентом… Везде. И задача этого журналиста — не документ, не оружие, а самопиар. Поэтому он должен существовать в кадре как можно больше. А потом, когда нужно будет использовать хронику, а это произойдет когда-то, мы не сможем взять эти репортажи как хронику. Потому что мы же не будем использовать строительство космодрома или моста, где на первом кадре мы видим журналиста, на фоне шевелящихся блох — героев строительства. Подобный журналистский подход к событиям должен быть, но ограниченный. Это перестало нравиться зрителю. Думаю, что пространство телевидения, его механизм надо строить таким образом, чтобы журналистики было столько, сколько необходимо. Как с солью, чтобы не было пересола. А документальное кино должно демонстрироваться тогда, когда это удобно пяти процентам населения, нашим интеллектуалам — ведущим ученым, лучшим музыкантам страны, известным артистам и режиссерам, интеллигенции, в том числе, интеллигентным политикам. Конечно, бывают фильмы, у меня были такие, когда рейтинг был и шестьдесят процентов, и девяносто. Но это исключения. Мне кажется, что на местах надо создать некие сообщества, киноклубы, в том же Севастополе, куда будут приходить интеллектуалы смотреть хорошее кино. А не только жюри и мы сами будем смотреть свое кино. Это необходимо. Вот у Натальи Гугуевой такой прекрасный фильм о Крыме, о летчиках, которые по сути вернулись. Но не только о летчиках, он, по сути, о их судьбах. И это нужно смотреть и обсуждать».
Александр Радов: «Сегодня появилась свобода слова и появилась свобода слуха. Начальство чаще не слышит то правильное, что говорится. И хорошо вспахивается, в кавычках, политическое поле, политическая конъюнктура. А есть в гигантская целина. Я в свое время занимался социологией и один умный человек, профессор Шубкин сказал, что социология — это самосознание общества ради самосовершенствования его. Россия, население, народ очень плохо знает общество, в котором живет, реальную, конкретную жизнь. Эта целина не вспахивается документалистикой, а должна. Для того, чтобы мы представляли себе народные типы, которые преобладают в нашей действительности, проблемы, в которой оказывается гражданин, обыватель. А также непаханое поле проблем воспитания подрастающего поколения. Нет воспитания в России. Есть только учеба, учеба, учеба, ЕГЭ и т. д. И никто не воспитывает — ни семья, ни общество. И об этом не скажешь, потому что каналы предпочитают такие темы не затрагивать. Нам бы хотелось, чтобы общество нас призывало, хорошо бы и начальство — исследовать подобные темы. А потом бы и народ это осознал, и начальство бы к этой проблеме повернулось. Сегодня мы этим занимаемся на свой страх и риск. Вот в советское время были кинотеатры документального кино. Сейчас и этого нет. Документальное кино сегодня не устроишь на большой экран».
Ирина Васильева, режиссер: «Самое страшное, что сегодня серьезный документальный канал «24 DOC» к которому люди прикипели и по которому привыкли смотреть прекрасное высококачественное международное кино, дающее мышление о мире, его осмысление, закрывается. Это катастрофа. И нам бы хотелось победить вместе хотя бы на этом нашем поле. Отстоять документалистику».
Сергей Мирошниченко: «За последние три года рейтинг этого канала вырос в четыре раза! То есть, люди уходили от чистой журналистики, которую им давали на других каналах и смотрели этот канал. И это при том, что рейтинг телеканалов везде падает. Тем не менее, этот канал будет закрыт. Теперь о том, как обстоит дело с хроникой, что хранится в архивах. Взять хотя бы то же строительство БАМа — снято порядка десяти фильмов, в том числе, там замечательно ходит Леонид Ильич Брежнев, курит. Но в основном, это снято про людей, про характеры строителей, которые заворачивают гайки, что-то говорят… И это хроника. А как вы думаете, сколько будет фильмов о современности, где можно будет увидеть характеры людей? Ни журналистов, ни рекламу, ни перерезание ленточки, а именно людей. Их нет. Значит, люди и само руководство не очень понимают смысл хроники и добровольно исключают себя из летописи. А Сталина будет много — он понимал значение хроники. А целое поколение нынешних политиков, которые что-то сделали для страны, выпадут из истории. В лучшем случае, останется журналист, задающий в эфире вопросы политику, который скучно на них отвечает».
Отвечая на вопрос ведущей об идеологии и о том, какие определенные ценности должно отображать кино, на котором учатся поколения и какие фильмы надо создавать, режиссер Наталья Гугуева сказала: «Я слушала про цели и задачи идеологии и думала: «Хорошо было в старые времена, когда цели и смысл жизни определяли святые люди, люди искусства, люди нравственности, которые поднимали и бытийные вопросы. Сейчас цели и смысл жизни нам дают герои шоу-бизнеса, которые учат сиюминутным удовольствиям, правилам обогащения. Политики тоже большей частью диктуют именно сиюминутные цели, а не то, как нам удержать страну, сделать ее богаче».
Татьяна Борщ, кинорежиссер: «Хочется сказать еще об одной проблеме — у документалистов нет дороги в эфир. На этом фестивале я видела массу прекрасных фильмов и я знаю, что большинство из них никогда не будут показаны широкой публике. А ведь то, что сейчас показывается ТВ, действительно, смотреть нельзя. И так говорят многие. Я преподаю студентам телефакулетета МГУ и они говорят более страшные вещи, чем вы сейчас. А если бы они посмотрели те прекрасные фильмы, которые я увидела здесь — фильм о балете, о летчиках… Но они не увидят эфира. И главная проблема в этом. Какая-то часть средств телевидения должна быть направлена не на рейтинги, а на развитие населения. В цивилизованных странах именно так и делается».
Илья Михайлов-Соболевский, режиссер: «Мы видим огромное количество фильмов с начальным титром «При поддержке Министерства культуры». И эти фильмы, в большинстве своем, не находят дороги в эфир. А ведь в Министерстве культуры должна существовать некая система — если Министерство заказало фильм, его должен показать какой-нибудь канал. Сейчас этого нет. У нас в тренде война, Сирия, что угодно, но только не хорошие, позитивные фильмы. Поэтому у многих в доме телевизор стал чем-то в виде кашпо — тумбой, где стоят цветы. А все телевизионщики, которые работают на каналах, как правило, свои каналы и не смотрят, потому что там и смотреть нечего. Выход в эфир должен быть у любого документалиста. Тогда и люди будут заинтересованы снимать хорошее, качественное кино. И правильно вы затронули тему идеологии. На сегодняшний момент ее нет. И даже фильмов про святых, которые мы много снимаем, нет в эфире, потому что начальникам это не интересно. Вот я работал на федеральном канале ТВ-Центр ведущим и хочу сказать, что даже рейтинги никого не интересуют, потому что каналы государственные. Есть середнячок 3.5 и все, выше мы прыгать не будем — канал идет в определенной линеечке, ничего больше и не нужно. Поэтому и конкуренции нет. Сегодня узнал, что оказывается, канал «DOC» закрывается, а ведь это единственный канал, который я смотрю, кроме мультиков советских по утрам, которые несут позитив».
Сергей Мирошниченко: «Ирония заключается еще и в том, что теперь этот канал будет называться «24 Доктор».
Екатерина Головня, режиссер: «Есть еще одни путь — разметить созданный фильм в интернете. Но таким образом, мы закрываем себе путь на все фестивали. Между тем, получая какую-то субсидию или господдержку, мы обязаны предоставить справки — об эфире, о том, что наше будущее кино возьмет тот или иной канал. Должны получить прокатное удостоверение, а оно теперь, между прочим, нам не дается для телевидения, а только для фестивалей. Таким образом, мы себя лишаем хотя бы какой-то возможности, в первую очередь, показать свое кино зрителю, и второе — мы же не воздухом питаемся, нам нужно как-то зарабатывать деньги».
Александр Радов: «Всегда в истории страны было так: если инициативы сверху не устраивали народ, стихийно возникала инициатива снизу. И эти инициативы уже возникли. Мы с Ирой Васильевой свой фильм, который привезли сюда, сняли на средства, собранные в «народный кошелек» — 2 миллиона, которых нам теперь хватит, чтобы сделать 8 фильмов. И мы независимы, и плевали на цензуру. Мы можем себе позволить принести готовый фильм на канал и предложить показать его бесплатно. Думаю, что таким образом, в скором времени, образуются и интернет-каналы на народные средства. И тогда пусть начальствующие каналы поплачут, потому что молодые зрители уже ушли в интернет, а вскоре и остальные уйдут».
Наталия Брайко, ведущая: «Фестиваль «Победили вместе» у всех нас ассоциируется с Великой Отечественной войной. А что сегодня нового можно о ней сказать, ведь фильмов уже создано огромное количество — и игровых, и документальных?
Ирина Васильева: «Самое опасное здесь то, что некоторые идеологи пытаются представить войну как нечто красивое, романтизированное и ура-патриотическое. Происходит страшная подмена».
Сергей Мирошниченко: «На фестивале были разные фильмы. Например, была картина, сделанная французами о Второй Мировой войне «Европа после Гитлера». Там, правда, есть какие-то моменты, с которыми моя душа раза 2-3 была не согласна — мне не нравилось, как это было сформулировано диктором. А так, это иной взгляд на войну, на послевоенные годы».
В общем разговоре упоминалось и о том, что каждые 50 лет меняется восприятие зрителей и надо говорить об истории с позиций современного времени. Режиссер должен хорошо знать хронику, чтобы пользоваться ей и не путаться в хронологии и местах произошедших событий. Надо уметь работать с дикторским текстом, чтобы он был написан и произнесен с душой, а не просто стал бездуховной тарабарщиной. Фильмы не должны быть зависимы от времени, а быть результатом мастерства и знания автором темы. Что документалисту важно делиться и собственными воспоминаниями, ощущениями от произошедших событий. Екатерина Головня с болью говорила о своей последней работе «ВГИК. Ополчение», в процессе работы над которой узнала, что студенты 2-3 курса не знают даже имени Григоря Чухрая. Во ВГИКе, между первым и вторым этажом висит огромная доска памяти, на которую ребята даже не смотрят и Великую Отечественную войну порой путают с революцией. А этого не было бы, если бы документалистика была бы поставлена на должный уровень. Наталья Гугуева считает, что: «Тема Великой Отечественной войны фундаментальна для любого человека, для нашей страны. А страдания и ужасы войны должны стать фоном, но не главной составляющей фильма о войне».
Сергей Мирошниченко: «Сегодня снимать надо все, порой рискуя в самой гуще событий. Иначе мы не будем иметь той правды, которую хотят историки. Но все зависит и от вкуса, от души человека, который делает кино. Если у него истощилась душа, и уже нет барьера жестокости, показанное на экране будет перегружено бомбежками и стрельбой. Весь мир словно приучают к большой мировой войне, как к компьютерной игре, в которой смерть человека ничтожна. Это страшный момент в истории человечества и используется он впервые».
Екатерина Сидорова: «Я полностью согласна — вариант компьютерного доступа к душе катастрофический, поскольку душа становится совершенно не чувствительной. Стала нормой кровь, вывороченные внутренности. А тонкий слух души, который должен быть, совершенно потерян. Отсюда и потеря вкуса к искусству, к документальному настоящему кино. Произошла катастрофа, которую, думаю, все мы ощущаем в постсоветском пространстве — мы потеряли традицию видеть и слышать друг друга, произведения друг друга, чужую боль. И это касается не только кинодокументалистики. Произошло совершенное оглушение человеческой души. И мы своим творчеством можем и должны это остановить, заставить человека вернуться к себе, к своей собственной вечной душе, к самому бесценному, что есть у нас. В этом и состоит глобальная задача документального кино. Каждый раз поднимая тему Великой Отечественной войны, мы говорим о себе, поскольку это вечная тема. И то, что касается святых: ветераны, отстоявшие нашу Родину — наши святые. От простого солдатика и матросика и до любого человека, как на фронте, так и в тылу. Это наш бессмертный и непобедимый полк. Говорить о них языком киноискусства не просто необходимо, жизненно важно и именно сейчас. Каждый наш кадр, выстраданный, выношенный в сердце — наш протест за нашу душу, наше слово, сказанное в защиту человеческой души, нашей жизни. Потому что душа — это наша жизнь, наша Победы. Ветераны от нас уходят. За этот год, насколько я знаю, Севастополь потерял четверых. Из знаменитого курсантского полка осталось только двое — свидетели того, как 18-19-летние мальчишки обороняли Севастополь. Один из героев моего фильма — Иван Григорьевич Мацигор рассказал об одном воспоминании, которое сидит в нем и не дает покоя, стало навязчивым сном. Его, 19-летним мальчишкой, курсантом второго курса училища береговой охраны ЛФСУ бросили на оборону Севастополя, в его подчинении были первокурсники. Он чувствовал себя батей, дедом в отношении этих 17-18-летних мальчишек. И получилось так, что командиры все были убиты, а приказа сверху отступать не поступало. А у них закончились боеприпасы, были колоссальные человеческие потери. И он, 19-летний мальчик — по возрасту, а мужчина по силе духа, никак не мог отдать приказ отходить, взять на себя такую ответственность. И когда у одного из курсантов кровь хлынула из пробитого виска по шее, он отдал этот приказ — отступать по-пластунски. И до сих пор ему не дает покоя мысль о том, что если бы он отдал этот приказ раньше, то смог бы сохранить несколько жизней. А ведь за этим исповедальным признанием судьба целого поколения. Ему сейчас будет 95 лет. Сколько лет живет в нем эта боль. Боль целого поколения людей, которые выстрадали и отстояли ту страну, которую мы потеряли. Наше задание об этом рассказать».
Говоря об ответственности документалиста, Наталья Гугуева сказала: «Я как-то была на награждении, где присутствовал патриарх Алексий. Там прозвучали такие слова: «За каждое слово, сказанное в этом мире человек ответит перед Богом. А за слово, сказанное перед миллионами, он ответит миллион раз».
Сергей Мирошниченко: «К войне мы будем возвращаться всегда. Кино про войну надо делать. Это большое событие в истории человечества, масштабная битва добра и зла, один из нравственных ориентиров, существующих в обществе. Как только часть людей его потеряет, общество опять придет к тому, с чем боролись, победившие в той войне, люди. Про войну было и будет тысяча фильмов. Про войну можно и нужно делать фильмы. Просто у каждого художника должна быть самоцензура. А если говорить о том, что кто-то чего-то не знает, не читал, не видел, не понимает, это их беда. Хватит уже все время с кем-то нянчится. Пусть занимаются самообразованием».
Результатом беседы стало утверждение ведущей Натальи Брайко, что то кино, что создается в нашей стране, должно быть оружием, с помощью которого мы должны показать миру, что мы сильные, мужественные, что у нас есть много хорошего. Это тоже политика. Нужны люди, которые будут создавать такие фильмы. Если говорить о той грани — что можно показывать и что нельзя, фильм должен дать зрителю мощный эмоциональный заряд, оказать мощное позитивное психическое воздействие.
Александр Радов: «Мы имели неосторожность, имею в виду наше общество и власть, повернуть народ на геополитике. В то же время, наши силы не во внешней политике. У нас самих нет нормальной внутренней политики и ориентации на улучшение страны, на то, чтобы решить народные проблемы, которые десятилетиями стоят на месте. Телевидение и документалистика, в том числе, всегда были рычагом по образованию мира. Многие проблемы решались, когда обнародовались. Сейчас этот процесс приостановился — мир не совершенствуется благодаря нам. И мы мечтаем о таком документальном кино. Телевидение сейчас больное. Надо создать один экспериментальный документальный канал, который будет показывать позитивное документальное кино бесплатно. Спонсоров я знаю, где найти. Телевидение не должно обслуживать олигархов и служить золотому тельцу, оно должно обслуживать народ. Я предлагаю вашему каналу стать таким экспериментальным каналом. Севастополь заслужил, чтобы быть здесь первым».
Ирина Васильева: «И тогда все те ценности, о которых мы здесь говорили, патриотизм, не будут словами, висящими в воздухе, а осядут на реальную почву».
Наталья Тендора,
фото автора
Комментируйте новости Союза Кинематографистов в социальных сетях: ВКОНТАКТЕ, Instagram и Facebook!
