Кинорежиссер Наталия Гугуева на кинофестивале «Победили вместе» собрала, можно сказать, самые вкусные награды – лучшей режиссерской работой стал фильм «Свидетели любви», а сценарий нового проекта полнометражного фильма «Двойной форсаж» занял первое место в Питчинге игрового кино.
Для меня символично, что приз за картину Наталия получила в день церковного празднования памяти новомучеников Бутовских, тех самых, о судьбе которых рассказывается в фильме «Свидетели любви». Их жизнь как раз и есть – свидетельство той самой любви: к Господу, друг ко другу, к детям, но в этой картине, как мне кажется, речь идет не столько о них, сколько об их детях и внуках – именно они являются для нас свидетелями любви, любви тех, кто принял мученически венец за Христа, любви их родных, любви, которую они сами впитали из своего детства. Протоиерей Кирилл Каледа рассказывает о своем дедушке священномученике Владимире Амбарцумове, дети расстрелянного на Бутовском полигоне отца Михаила Шика – об отце, дочь священника Александра Тетюева говорит о нем. Семьи разные – среди Калед-Амбарцумовых много священнослужителей, потомки Шиков-Шаховских тоже воспитаны были в вере и остались верными чадами Церкви, а вот семья отца Александра Тетюева всячески оберегала детей от веры и храма, боясь насмешек, гонений, а возможно, по каким-то иным причинам. Нам, сегодняшним, трудно представить, кто и почему поступал в те годы так или иначе, а еще сложнее поставить себя на их место. Не зря один из героев, размышляя о новомучениках, произносит сакраментальную фразу – «не знаю, смог бы я вот так». Да, семьи разные, но любовь – одна. Дочь отца Александра, говорит, что любила его и всегда чувствовала его любовь, и это помогало ей жить. Да, с религией и Церковью у нее сложные отношения, но не по любви ли мать и бабушка пытались оградить девочку от всего дурного и страшного? И не наше право упрекать их в чем-то. Равно как не наше право упрекать отца Михаила Шика, подписавшего протокол обвинения, – мы не знаем, что и как происходило в тюремной камере, каким пыткам подвергались узники, как у них «выбивались» эти подписи. Очень точно в этом смысле говорит Сергей Михайлович Шик, что «Бог сам рассудит все дела и поступки, отец Михаил поступил по совести, принял мученическую смерть за Христа, за свою веру, а будет ли он признан святым, для него самого не имеет никакого значения». В самом деле, это нужно нам, живым. Но в большей степени, по моему мнению, нам нужно именно свидетельство любви этих людей, важна сопричастность к этой любви, сопричастность, которую авторы фильма даруют нам через потомков погибших священников. Мы видим на фотографиях их озаренные каким-то потрясающим светом лица, «читаем» письма, проникнутые любовью, слышим рассказы. Один из героев картины – совсем молодой правнук отца Михаила, который знает о своем предке только со слов старших, при этом рассказывает какой-то эпизод с таким воодушевлением, словно сам это пережил, прочувствовал и знал. И это его состояние причастности передается зрителям, заставляя и нас не просто смотреть, а ощущать и сопереживать…
Эту возможность сопереживать и участвовать, проникнуть в то время дает и образный строй фильма, в котором довольно много хроникальных кадров и фотографий, и звуковое решение, когда мы слышим, как взрывается храм и падает, звякнув, колокол, как щелкает взводимый курок, падает в разрытую могилу земля, горит, чуть потрескивая, свеча… Удивительно гармонична и музыка.
Приз за режиссуру на фестивале для картины не первый, но это еще одно подтверждение и мастерства Наталии Гугуевой, и важности и актуальности самой темы.
– Наталия, для начала несколько слов о фильме «Свидетели любви». Почему такой поворот от «Форсажей» к духовной тематике? Или это не поворот, а закономерное развитие?
– Все мои фильмы связаны с моей жизнью. Я сама выбираю тему, и все строится таким образом, что, когда заканчивается работа над картиной, заканчивается какой-то этап моей
жизни. Сейчас, наверное, наступил этап, когда хочется уйти от переживаний внешних событий во внутреннюю жизнь.
Фильм «Свидетели любви» – о святости в повседневной жизни. О том, как такие же люди, как и мы с вами, воспитывали детей, строили семьи, творчески реализовывались, болели и страдали, но при этом становились святыми и осознанно отдавали свою жизнь за православную веру, свидетельствуя при этом о реальности иного мира, реальности бытия Божия. Мои герои – новомученики и исповедники Российские – опытно знали о существовании этой реальности, чувствовали ее в каждом дне своей жизни.
– Картина будет иметь продолжение, как, например, «Форсаж»?
– Есть ощущение, что эта тема будет сидеть во мне постоянно. В каких видах она проявится, в каких подтемах, в каких героях, пока не знаю. Следующий фильм будет о тех, кто пошел с семьей Николая Второго до мученического конца. Это и доктор Боткин, и те, кто погиб в Ипатьевском доме, кто приехал за Царём в Екатеринбург и был расстрелян – это генерал Илья Татищев, князь Василий Долгоруков, матросы Климентий Нагорный и Иван Сиднев. Это были люди всех сословий – от князей до крестьян. Их было лишь сорок три человека из всей многомиллионной России, которые остались верны Царю до смерти. При этом среди них не оказалось ни одного родственника Царя или члена царской фамилии. Это был сложный выбор для каждого человека тогдашней России, и каждый его сделал так, как считал для себя нужным.
– Согласна, каждый выбирает для себя. И у меня еще такой вопрос – «Форсаж» – это подвиг, герои, а «Свидетели любви» – совсем об ином.
– Внешний подвиг и внутренний. Кажется, что в своем творчестве я развернулась куда-то от ярких героев, видимых поступков к глубоко внутренним переживаниям. Но на самом деле меня всегда был важен и внутренний, и внешний выбор. Например, в фильме «Страсти по Солоницыну» меня интересовал герой – актер Анатолий Солоницын – человек внутреннего напряжения. Здесь, на фестивале, я давала мастер-класс и показывала отрывки из своих картин. Они почти все – о выборе героев: внутреннем и внешнем. О связи внутреннего пути человека с его внешними поступками. Например, фильм «Костя Цзю. Быть первым» – он прежде всего не о боксе, а о том, что выразил сам Костя Цзю такими словами: «Путь сильного человека не от победы к победе, а от поражения к поражению. Чтобы подняться, надо упасть». Этот посыл боксера Кости в чем-то близок и тому, о чем говорится в «Свидетелях любви».
– Вы на этом фестивале не в первый раз? Чем он так хорош? Сейчас много фестивалей документального кино, которые проходят даже почти одновременно с этим.
– Да, я приезжала сюда с фильмом «Форсаж: Возвращение» в 2017 голу, и он был очень тепло принят здесь. Получил приз как «Лучший документальный фильм» в Международном конкурсе фестиваля. А в прошлом году я была здесь председателем жюри Международного конкурса.
Относительно самого кинофорума могу сказать, что надо удерживать направление, которое задано названием фестиваля, но распространять это не только на военную тематику. Победа бывает разной. В прошлом году мы, например, дали Гран-При фильму о спортивной победе. И это тоже – победили вместе.
– Приз за лучшую режиссуру лично для меня закономерен. Картина и ее автор достойны награды. А победа в Питчинге для вас самой – неожиданна? И почему вдруг игровое кино или не вдруг?
– Нет, не неожиданна (смеется). Думаю, что у меня сильный сценарий, до самых глубин знакомая и выстраданная тема, яркие герои – лётчики-истребители, точные мужские характеры и диалоги. Все это – от глубокого знания летной фактуры, и это знание я приобрела как раз на съемках своих документальных «Форсажей». Игровое кино возникло «не вдруг». Похоже, это следующий этап моей творческой жизни. Я не ухожу из документального кинематографа, просто есть истории и сюжеты, которые лучше воплощать в игровой форме с актерами. А есть те, что мощнее и убедительнее будут выглядеть в документальном формате.
– О чем этот новый игровой проект?
– О летчиках палубной авиации в 90-е годы, о выборе, который иногда очень жестко встает перед военным человеком.
Елена Ульянова
Комментируйте новости Союза Кинематографистов в социальных сетях: ВКОНТАКТЕ, Instagram и Facebook!
